Обратный билет из Ада - Страница 118

118

– Разумно, – кивнула Эйлин. – Значит, все, что от вас требуется, это заставить ее собрать такую сумму, но не отдавать ей Судьбы. Привлечь ее к суду за мошенничество со страховкой, а закончить арестом за убийство. После этого мы начнем готовиться к свадьбе и снова займемся «Салливан Туре». Твои кузены пока что справляются с текущей работой, – сказала она Малахии, – но нам пора брать дело в свои руки.

– Ма, это долго не протянется, – заверил ее Малахия.

– Верю, иначе не прилетела бы. И верю в то, что вы общими усилиями найдете правильное решение. В конце концов, до сих пор вам это удавалось. Кстати говоря, никто не хочет показать мне Судьбы?

– Мне нравится твоя мать. Малахия с улыбкой следил за тем, как Тайя стелит постель.

– Ты побаиваешься ее.

– Немножко. – По привычке она включила стоявший на тумбочке генератор «белого шума».

Когда она пошла регулировать увлажнитель воздуха, Малахия выключил воздушный фильтр, как делал каждый вечер. Она все равно ничего не замечала.

– Ребекка так обрадовалась ей… Джек правильно сделал, что пригласил ее сюда. – Тайя, не находившая себе места, прошла в ванную и начала смывать свой гипоаллергенный макияж с помощью гипоаллергенного очистителя. – Для тебя это тоже был приятный сюрприз, – добавила она, когда Малахия подошел к двери. – Я уверена, что ты скучал по ней.

– Конечно. Очень. – Малахии ужасно нравилось следить за ней. Без косметики лицо Тайи становилось особенно нежным. – Ты же знаешь, что говорят про ирландских мужчин.

– Нет. А что про них говорят?

– Они могут быть пьяницами, мятежниками, хвастунами и поэтами, но все как один нежные сыновья.

Тайя негромко засмеялась и начала теребить в пальцах крышку

увлажняющего крема.

– Ты ни то, ни другое, ни третье и ни четвертое.

– Обижаешь. Я могу перепить и перехвастать любого. Конечно, во мне есть и мятежное начало. А что касается поэзии… Тайя, тебе нужны стихи?

– Не знаю. Мне никогда их не читали.

– Хочешь, чтобы я прочитал или написал их? Тайя хотела улыбнуться, но не смогла.

– Не нужно.

– Что такое? – Сбитый с толку и слегка встревоженный, Малахия шагнул к ней, но Тайя попятилась.

– Почему ты плачешь?

– Я не плачу. – Тайя шмыгнула носом. – Точнее, не буду. Буду благоразумной, как обычно, – сказала она и со стуком поставила увлажняющий крем на полку.

– Может быть, ты скажешь, для чего тебе нужно быть благоразумной?

– Не смейся надо мной. Я всеобщее посмешище, и это ужасно.

– Я не смеюсь над тобой. Радость моя… – Малахия протянул руку, но Тайя ударила по ней.

– Не называй меня так и не прикасайся ко мне! – Она протиснулась мимо и вернулась в спальню.

– Не называй. Не прикасайся. Ты не будешь плакать и снова станешь благоразумной… – У него запульсировало в висках. – Может быть, объяснишь, что это значит?

– Мы почти закончили. Я знаю это и дождусь конца. Это самое важное, что я сделала за свою жизнь, и я не могу оставить дело незавершенным.

– Это не единственная важная вещь, которую ты сделала.

– Не утешай меня, Малахия.

– Черт побери, я не утешаю тебя. Будь я проклят, если стану ссориться с тобой, не понимая, из-за чего мы ссоримся. О боже, у меня тоже начинается мигрень. – Он провел ладонями по липу. – Тайя, что это значит?

– Ты сказал, что давно должен был сказать мне. Может быть, так оно и есть. Хотя я все знала сама, но так было бы лучше.

– Сказать тебе… Ах, вот оно что. – Малахия вспомнил, что именно он собирался сказать Тайе перед тем, как их прервала Клео. Он нахмурился и сунул руки в карманы. – Ты знаешь, и это тебя злит?

– Мне нельзя испытывать человеческие чувства, – бросила она в ответ. – Нельзя злиться. А испытывать благодарность можно? Благодарность за то, что мы провели эти недели вместе. Так вот, я испытываю благодарность и гнев одновременно. И буду рвать и метать, если захочу. – Она обвела взглядом комнату. – Что бы такое бросить?

– Не думай об этом, – посоветовал он. – Просто брось первое, что попадется под руку.

Тайя схватила щетку для волос и швырнула ее. Раздался звон разбитого стекла. Щетка угодила в стеклянный абажур настольной лампы.

– Проклятие! Это была лампа от «Тиффани»! Неужели я даже злиться не умею?

– Ты должна была бросить щетку в меня. – Он схватил Тайю за руки, не давая ей взяться за уборку.

– Отпусти.

– Не собираюсь.

– Я дура. – Желание бороться оставило ее. – Чего я добилась? Только опозорилась и разбила прекрасную лампу. Мне нужно было принять ксанакс.

– Ну, ты этого не сделала, а я предпочитаю бороться с женщиной, не одурманенной транквилизаторами. Тайя, на свете есть настоящие чувства, и тебе придется иметь с ними дело. Независимо от того, хочешь ты меня или нет.

– Я уже имела с ними дело. – Она отстранилась. – Знаешь, я не могу облегчить тебе жизнь, хотя часто убеждала себя, что могу. Поезжай к Джеку. Ты не можешь быть здесь со мной. Я этого не вынесу.

– Ты выгоняешь меня? Я уйду, но хочу знать почему. – Малахия схватил ее за руки.

– Я уже сказала, это выше моих сил. Я закончу начатое и не стану расстраивать остальных. Но я не буду, ни за что не буду тихой, безответной любовницей, которую легко бросить, вернуться в Ирландию и продолжить прежнюю жизнь. Ты хочешь меня оставить. Так вот, я впервые в жизни сама проявляю инициативу и говорю тебе: уходи.

– Я когда-нибудь просил тебя быть тихой и безответной?

– Нет. Ты изменил мою жизнь. Большое тебе спасибо. Вот и все. – Тайя попыталась вырваться, но он держал крепко. – Тебе этого мало? Хорошо. Ты проявил большой такт, честно сказав мне, что все временно. В Ирландии у тебя есть дом и свое дело. Счастливого пути.

118